Дочь тысячи джеддаков - Страница 36

– А разве нет другого пути в Гелиум? – спросил я. – Быть может, вы в состоянии набросать нам приблизительный план тех мест, по которым мы должны проехать, Дея Торис?

– Хорошо, – ответила она, вынула из своих волос громадный бриллиант и начертила на мраморном полу первую карту Барсума, которую мне вообще довелось видеть. Ее во всех направлениях пересекали длинные прямые линии, иногда параллельные, иногда собирающиеся в какой-либо точке, отмеченной кружком. Она сказала, что эти линии – это водные пути, круги – это города, а один из них, далеко на северо-запад от нас, был Гелиум. Были и другие города, ближе к нам, но она сказала, что боится входить во многие из них, оттого, что не все они были в дружественных отношениях с Гелиумом.

Наконец внимательно изучив карту при свете луны, заливавшей теперь всю комнату, я указал на один водный путь, расположенный далеко к северу от нас и который, по-видимому, тоже вел в Гелиум.

– А этот канал тоже пересекает земли вашего отца? – спросил я.

– Да, – ответила она, – но он лежит в двухстах милях к северу от нас; это один из тех каналов, которые мы пересекли по пути в Тарк.

– Они ни за что не догадаются, что мы решили попытаться бежать этим длинным путем, – ответил я, – и вот почему я думаю, что он является лучшей дорогой для бегства.

Сола согласилась со мной, и мы решили покинуть Тарк этой же ночью, едва я сумею найти и оседлать моих тотов. Сола должна будет сесть на одного из них, а я и Дея Торис – на другого: каждый из нас должен был захватить пищи и питья на два дня, оттого, что животные не могли быстрее пройти такое большое расстояние.

Я предложил Дее Торис отправиться вместе с Солой по одной из наиболее пустынных улиц к южной окраине города, где я должен был разыскать их, приведя с собой тотов, как можно скорее; потом я оставил их собирающими пищу, шелка и меха, необходимые в пути, спокойно выскользнул наружу и вышел во двор, где неустанно топтались и двигались наши животные, по свойственной им привычке, прежде нежели лечь спать.

В тени зданий, почти скрытые от сияния марсианских лун, двигались множество зитидаров и тотов; первые испускали свое глухое горловое ворчание, а вторые время от времени пронзительно визжали, выражая этим состояние бешеного раздражения, в котором эти животные постоянно пребывают. Теперь, благодаря тому, что они были одни, они спокойнее, но когда они почуяли меня, стали волноваться, и их отвратительный гам усилился. Решиться войти ночью одному в загон тотов было нешуточным делом: во-первых, усилившийся шум мог привлечь внимание находившихся неподалеку воинов, а кроме того, в любое мгновение какой-нибудь огромный тот мог по всякому поводу или даже без повода броситься на меня.

Я не имел никакого желания испытывать дурные свойства их характера, особенно в эту ночь, когда все зависело от того, удастся ли соблюсти тишину и тайну, и я спрятался в тени зданий, готовый в любое мгновение шмыгнуть в ближайшее окно или дверь. Так я добрался потихоньку до ворот, которые находились в глубине двора, и, приблизившись к ним, я негромко позвал двух моих животных. Как я был благодарен провидению, которое надоумило меня заранее добиться любви и доверия этих диких безгласных зверей, оттого, что теперь я увидел, как из дальнего угла двора две громадные туши направились ко мне, пробиваясь через горы мяса.

Они подошли вплотную ко мне и стали тереться мордами о мое плечо, обнюхивая меня и ожидая кусков пищи, которые я обычно приносил с собой. Распахнув ворота, я приказал обоим громадным животным пройти в них, а потом, спокойно вышел сам и прикрыл за собой обе створки дверей.

Я не стал седлать тотов и не сел на них верхом, а пошел, прячась в тени зданий, направляясь к малопосещаемой улице, которая вела к тому месту, где я условился встретиться с Деей Торис и Солой. Подобно бесплотным духам, мы бесшумно крались вдоль пустынных улиц, но я вздохнул свободно только тогда, когда мы увидели равнину, расстилавшуюся за городом. Я был уверен, что Дее Торис и Соле не трудно будет добраться до условленного места встречи, но с моими огромными тотами я не был столь уверен за себя оттого, что воины никогда не покидают город после наступления темноты; и в самом деле, им некуда ездить, кроме как в дальнее путешествие.

Я благополучно добрался до условленного места, но так как Солы и Деи Торис там не было, я поместил животных в передней комнате одного из больших зданий. Я подумал, что, вероятно, к Соле пришла одна из женщин, живших в том же доме, и задержала их, и нисколько не беспокоился пока не прошел целый час, а когда прошло еще полчаса, меня охватил ужасный страх. Потом я услышал в ночной тишине шум проходившего неподалеку отряда, который не мог быть беглецами, стремящимися вернуть себе свободу и тайком пробирающимися со мной, и из своего убежища я услышал несколько слов, пронзивших мое сердце и наполнивших меня ужасом:

– Он, по-видимому, условился встретиться с ними за пределами города.

Это было все, что я услыхал; отряд прошел мимо меня. Но этого было достаточно. Наш план известен, и надежды избежать ужасного конца не было почти никакой. Моим единственным желанием было теперь вернуться незамеченным в дом Деи Торис и узнать, какая участь постигла ее, но как сделать это с огромными, чудовищными тотами, в особенности теперь, когда слух о моем бегстве уже наполнил город? Это было заданием сверхчеловеческой трудности.

Внезапно меня осенила мысль: я знал устройство этих старинных зданий и городов на Марсе – середину каждого здания занимал большой крытый Двор, – туда я направился по темным комнатам, зовя за собой моих тотов. Им было нелегко пролезать через некоторые из дверей, но здания, находившиеся на краю города, все без исключения были огромного размера, и поэтому мои тоты нигде не застряли, и мы благополучно добрались в конце концов до внутреннего двора, где я нашел, как того и ожидал, достаточное количество мха, которое могло служить для тотов пищей и питьем, пока я не найду случая вернуть их на обычное место. Я был убежден, что они будут здесь столь же спокойны и довольны, как в любом другом месте, и точно также я знал, что никто не обнаружит их здесь, оттого что зеленые люди не любят посещать эти полуразрушенные отдаленные здания, которые часто служат приютом единственных существ, которые, как мне кажется, способны внушить им страх – больших белых обезьян Барсума.